- Transport on Line -

Кэл МЮЛЛЕР, американский этнограф

В деревню Лендомбвей в южной части острова Малекула я прибыл две недели
назад. Здесь -- и еще в нескольких местах на острове -- живут намба --
люди, приверженные меланезийским традициям больше, чем кто-либо на всем
архипелаге Новые Гебриды. На местном наречии слово "намба" обозначает
своеобразную одежду, называемую в этнографии фаллокриптом. Этот сплетенный
из полосок бананового листа небольшой футляр, прикрепляемый к поясу, представляет
собой минимальнейшую из одежд. А поскольку большинство островитян давно
уже носят шорты или оборачивают чресла куском ситца, европейцы стали называть
те племена, где сохранился традиционный костюм, намба. Из 12 тысяч жителей
острова Малекула -- намба человек двести пятьдесят. Примерно половина их
живет в горах южной части острова. Это племя зовут малыми намба. В родственном
им племени, проживающем в северной части острова, носят передник из листьев
пандануса. Это племя известно как большие намба.

Территория острова настолько труднодоступна, что это обеспечило островитянам
-- особенно в глубине острова -- надежную изоляцию от внешнего мира. А
изоляция послужила причиной того, что здесь сохранились традиционные племенные
обряды, первобытная меланезийская культура. Желание изучить эту культуру
и привело меня в Лендомбвей, ритуальный центр племени малых намба.

=

От нашей базы в деревне Лава на юго-западном побережье до Лендомбвей
напрямую шестнадцать километров. Но попробуйте пройти здесь напрямую! У
намба дорога занимает часов семь-восемь. Для меня же эта "прогулка"
превратилась в двухдневный бой с горами.

Лишь на следующий день мы увидели в чаще леса пару хижин. Итак, я был
у цели -- первый чужак, который добрался до Лендомбвей. Хижины деревни
разбросаны в зарослях, покрывающих сравнительно ровный склон горы. Нас
тоже заметили, и трое сельчан вышли, улыбаясь, нам навстречу.

Илабнамбинпин в торжественном наряде вождя встречал нас на деревенской
площади. Наверное, я показался ему особой весьма малозначительной: лоб
мой не опоясывал ремешок, за который так удобно заткнуть трубку, мои уши
не украшали ни черепаховые серьги, ни даже деревянные палочки, вокруг моих
бедер не обвивался широкий пояс из коры или кожи, который придерживает
намбу. Да и самой намбы на мне не было!

Мои грязные ботинки не шли ни в какое сравнение с его голубыми кедами
и красно-белыми гольфами. (Позднее я узнал, что гольфы и кеды он надел,
чтобы подчеркнуть торжественность приема и тем сделать нам приятное.)

У меня чесались руки схватить фотоаппарат, но я некоторое время стойко
боролся с искушением, ибо взял себе за правило не фотографировать никого
до тех пор, пока не проведу с этим человеком несколько дней. Но Илабнамбинпин
был настолько хорош со своей благосклонной улыбкой доброго дедушки, что
я, не выдержав, нарушил собственное правило.

Пока Илабнамбинпин добродушно глядел на меня, я расстегнул футляр и
наставил объектив на него. Хотя вождь вряд ли когда до того видел фотоаппарат,
держался он с огромным достоинством. Когда я щелкнул затвором, он рассмеялся.

-- Чего он смеется? -- спросил я с беспокойством одного из носильщиков.

-- Показать дружбу, -- отвечал тот.

Вождь смеялся каждый раз, когда мы встречались. Я ему все-таки очень
понравился. Не знаю, чем это объяснить, ведь мы даже поговорить толком
не могли; он не знал ни слова по-английски, а я -- на языке малых намба.

Илабнамбинпин -- человек в племени весьма уважаемый. Он владеет большим
количеством свиней и всегда жертвует их по случаю любого празднества. Кроме
того, он заплатил свиньями за вступление в тайное мужское общество ниманги.
Ниманги -- общество с четко выраженной иерархией, и каждый мужчина, который
хочет добиться в племени положения, должен быть членом ниманги. Официально
он не имеет права навязывать другим свою волю, но место в ниманги придает
его взглядам такой вес, что его мнения спрашивают по любому поводу.

Англо-французская администрация (а всем архипелагом Новые Гебриды управляют
совместно Англия и Франция)1, учитывая вес Илабнамбинпина в племени, присвоила
ему титул "заседателя". Это значит, что он имеет право сидеть
рядом с судьей во время судебного разбирательства, а тот должен с ним консультироваться
по всем вопросам, касающимся людей его племени. Впрочем, договориться им
по причинам, приведенным выше, трудно. Да намба и не обращаются в этот
суд...

Дружба с вождем облегчила мне изучение жизни племени. Как и большинство
меланизийцев, малые намба испытывают к белым недоверие. Только благодаря
Илабнамбинпину я смог принять участие в церемонии - табу.

=

_____________________________________________ 1 Ныне Государство Вануату
-- Прим. ред. 1996 г.

=

Будничная жизнь в деревне Лендомбвей крутится в основном вокруг огородов,
полей, починки заборов, охраняющих поля от диких свиней. Мужчины, вооруженные
луками, ходят в лес, охотятся на диких свиней, голубей и летучих лисиц.

Всем необходимым деревня обеспечивает себя сама и может свободно обойтись
без внешнего мира. Тем не менее сельчане знакомы и с новогебридскими франками,
и с австралийскими долларами, которыми платят рабочим на прибрежных плантациях,
и с раковинными деньгами с острова Ауки, которые в ходу у жителей побережья.
Но у самих намба признается лишь одна валюта -- свиньи с большими, загнутыми
клыками. (Когда поросенку исполняется год, ему выбивают верхние резцы,
и тогда нижние клыки вырастают большими и загнутыми.) Свиньями платят за
все, что в жизни важно, -- за жену, за место в иерархии ниманги.

Меня интересовали, кроме всего, поверья намба и то место, которое занимают
в их обществе колдуны и шаманы. Намба боятся всего, что представляется
им сверхъестественным. Они верят, что души предков и множество других существ
с того света вызывают все, что намба не могут объяснить: внезапную смерть,
бури, неурожай. Колдунов здесь называют "людьми табу" или "повелителями
ядов" и всячески стараются не портить с ними отношения.

Но влиятельные на первый взгляд "повелители ядов" сильно ограничены
в своем социальном положении. Я убедился в этом в Ябгатассу, деревушке
с двадцатью жителями недалеко от Лендомбвей. До нас дошел слух, что в Ябгатассу
без видимой причины умерла девятилетняя девочка. Такую смерть никто из
намба не считает естественной. Отец ребенка обвинил в убийстве местного
"повелителя яда". Через три недели после смерти девочки самые
уважаемые мужчины со всей округи собрались в Ябгатассу, чтобы учинить суд
и расправу. Илабнамбинпин взял меня и моего проводника-переводчика Метака
с собой.

Мы пришли в Ябгатассу, когда большинство людей уже было на месте. Многие
привели с собой семьи, так что всего собралось человек восемьдесят.

Метак представил меня нескольким мужчинам, в том числе и отцу девочки.
Обвиняемый -- пожилой человек по имени Биало -- стоял тут же, опираясь
на палку. Он выглядел усталым и печальным. Биало тоже было подошел ко мне
поздороваться, но его обвинитель так на него взглянул, что "повелитель
яда" не решился протянуть мне руку.

Мне стало его жалко. На него легко было возвести любой поклеп, поскольку
раньше его уже судили за несколько подобных случаев. Однажды односельчане
приговорили его к двум годам заключения в государственной тюрьме.

Отец девочки, указывая пальцем на Биало, начал свои показания. Я не
понимал, о чем он говорит, но тон его речи, жесты и выражение глаз были
настолько убедительны, что я готов был поверить всему. Казалось, что даже
бедный Биало начинает ему верить; во всяком случае, он лишь пару раз отважился
на слабые протестующие жесты.

Метак объяснил мне: отец утверждает, что видел, как Биало разбрасывал
банановые листья; один из них упал ребенку на грудь. После этого девочка
сразу заболела и через несколько дней умерла.

Биало пытался защищаться; но видно было, что ему никто не верит. И сам
Биало это понял, потому что вдруг замолчал, неуверенно шагнул к судьям,
но внезапно рухнул наземь. Некоторое время он еще полз в пыли, потом дернулся
всем телом и затих.

Все это время Илабнамбинпин глядел в костер, где пеклись клубни таро.
Он задумчиво курил трубку, время от времени ловко сплевывая сквозь зубы
в огонь. Потом вынул трубку изо рта и повернулся к "сторонам в процессе".
Все смолкли. Илабнамбинпин подошел к обвинителю, затем к обвиняемому, присаживался
рядом с каждым, что-то коротко спрашивал и, внешне безучастный, слушал
их ответы. Когда он вернулся к огню, я понял, что приговор уже вынесен.

Биало был признан виновным и приговорен к штрафу: один поросенок и десять
австралийских долларов. Сверх того, ему запрещалось отныне носить пояс
и намбу. Тут же с него сорвали оба предмета туалета, и он остался совершенно
голым. Поникший, опустив голову, он подошел ко мне и заискивающим голосом
попросил дать ему денег. Мне было настолько жаль его, что я тут же дал
ему деньги. Биало передал отцу девочки деньги и связку кокосовых листьев
(они символизировали поросенка, которого он должен был принести).

Спотыкаясь, Биало пошел прочь, выкрикивая, что отныне ноги его не будет
в Ябгатессу. Илабнамбинпин, однако, приказал ему вернуться и пожать своему
врагу руку. Биало не посмел ослушаться, но, еле коснувшись кончиками пальцев
руки обвинителя, тут же резко повернулся и скрылся из виду...

=

Мне удалось уговорить приехать в Лендомбвей моего старого друга Бонга,
вождя с расположенного недалеко от Малекулы острова Пентекост.

Образ жизни островитян на Пентекосте сильно схож с образом жизни намба,
даже одежда их почти одинакова, и мне было интересно посмотреть, как отреагируют
намба на человека, так похожего на них.

Вождь больших намба Вирхамбат принял нас радушно, пожал руки, не расспрашивая
-- как требуют правила здешнего хорошего тона -- ни о чем. Но, заметив
намбу Бонга, потрясенный вождь сразу забыл об учтивости:

-- Откуда этот человек?

-- С Пентекоста, -- ответил я. -- Люди в его деревне тоже носят намбу,
но их народ называется иначе.

Взволнованный Вирхамбат повернулся к своим единоплеменникам и быстро
заговорил что-то, показывая рукой то на Бонга, то на меня, то на небо.
Потом забросали Бонга вопросами. Как называется твоя деревня? Другие люди
там такие же, как ты? Какие у вас растения? И какие животные?

...У вождей, как я понял, были довольно похожие проблемы. В деревни
начинает проникать денежное хозяйство. Все больше людей уходит подзаработать
на плантации, все меньше времени люди уделяют разведению свиней с загнутыми
клыками. Людям хочется иметь разные вещи, которые есть у белых...

И когда я до конца разобрался в том, что беспокоило и мучило обоих вождей,
мне стали понятны слова Бонга, сказанные при расставании:

-- Кэл, большие намба хорошие люди, правда? И малые -- тоже, -- Бонг
замолчал, потом заглянул мне в глаза и грустно добавил: -- Скоро не будет
таких людей, как мы и как намба...

Перевел с английского Л.МАРТЫНОВ

=

1972

=

Н о в ы е Г е б р и д ы